Шахтеры Кузбасса 11 июля 1989 года присоединились ко всероссийской забастовке. Уже через два дня забастовка охватила все шахты Кемеровской области. Министр угольной промышленности Михаил Щадов дал телеграмму на шахты Кузбасса, обещая немедленно удовлетворить требования шахтеров. Забастовки 1989 года стали одним из толчков к смене экономического и политического строя в 1991 году.

Выступления, стали первыми открытыми массовыми забастовками в стране. Они имели глубокие экономические и политические последствия. Толчком к началу массовых забастовок послужило ухудшение обеспечения шахтерских регионов продовольственными и промышленными товарами в условиях товарного дефицита, нараставшего в стране. Возмущение шахтеров накапливалось также из-за недостаточного обеспечения техники безопасности, участившейся гибели товарищей, стремлением к росту добычи угля, в то время как тонны угля лежали неотгруженными.

В городе Воркута 2 марта 1989 года прошла первая забастовка на шахте «Северная», переросшая в голодовку, в которой приняли участие 107 человек, 4 марта 1989 года в забой спустились еще 58 человек поддержавших забастовку. Летом 1989 года в СССР в условиях проводимой в стране Перестройки поднялась волна открытого многотысячного забастовочного движения. В июле 1989 года массовые забастовки начались в шахтерских регионах - Печорском угольном бассейне, Кузбассе, Донбассе, Карагандинском бассейне.

Прекратив работу, оставив необходимое количество работников для сохранения жизнедеятельности шахт, рабочие вышли на улицы и площади городов. Порядок поддерживался силами бастующих, образовались забастовочные комитеты. Многотысячные митинги шахтеров продолжались помногу часов. Стали появляться новые рабочие лидеры, выдвигаться кандидатуры в забастовочные комитеты.

В июне 1989 года шахтеры Междуреченска передали большое письмо с перечнем своих требований в Верховный Совет СССР. Около 300 шахтеров Междуреченска 10 июля 1989 года отказались спускаться в шахту и предъявили администрации около 20 требований. Главные из них были связаны с оплатой труда в вечернее и ночное время, с установлением единого выходного дня, обеспечением шахт моющими средствами и питанием во время работы под землей.

Все эти вопросы могли быть решены почти немедленно на уровне городских властей и руководства отрасли. Но местный профсоюз угольщиков оказался не на стороне шахтеров, а на стороне властей. Это и вызвало взрыв возмущения в Междуреченске и во всем Кузбассе.

Уже через два дня забастовка охватила все шахты Кемеровской области. Министр угольной промышленности Михаил Щадов дал телеграмму на шахты Кузбасса, обещая немедленно удовлетворить требования шахтеров. На сессии Верховного Совета СССР выступил и Михаил Горбачев. Он назвал требования шахтеров Кузбасса справедливыми и заявил, что ЦК КПСС и правительство страны могут дать твердые гарантии удовлетворения требований шахтеров.

Однако, именно это выступление Михаила Сергеевича и вызвало взрыв недовольства и волну новых шахтерских забастовок, но уже по всей стране. Требования межшахтного забастовочного комитета, выработанные на шахте «Воргашорская» для предъявления прибывшей в Воркуту правительственной комиссии. Эти требования были зачитаны на митинге 21 июля 1989 года.

Немалую часть составляли требования политического характера, не согласующиеся с общей тематикой забастовок и заведомо невыполнимые. Местное партийное и советское руководство в большинстве случаев запаздывало с реакцией, не вступало в диалог с бастующими. Потеряв доверие к местному руководству, забастовщики обращались напрямую к высшим законодательным и исполнительным органам страны. Шахтерские забастовки 1989 года стали одним из толчков к смене экономического и политического строя в 1991 году.