Дневное сообщение 10 июня 1944 года

В течение 10 июня на фронтах существенных изменений не произошло. За 9 июня в воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 14 самолётов противника.

Юго-восточнее города Станислав батальон пехоты и танки противника вчера атаковали позиции Н-ской части. Бойцы роты старшего лейтенанта Буцынова фланговым огнём отсекли вражеских пехотинцев от танков. Советские артиллеристы подбили три немецких танка. Два других танка противника подорвались на нашем минном поле. Немецкая пехота, оставшаяся без танкового прикрытия, с большими потерями была отброшена на исходный рубеж.

Севернее города Яссы наши подразделения в результате атаки улучшили свои позиции. В течение дня уничтожено 4 немецких орудия и 18 пулемётов. Противник потерял убитыми и ранеными 150 солдат и офицеров. На одном участке расчёт противотанкового орудия подразделения старшего лейтенанта Юркова, находясь в боевых порядках пехоты; вступил в бой с танками противника. Вскоре весь расчёт, за исключением командира орудия сержанта Афанасьева, выбыл из строя. Немецкие автоматчики пытались окружить сержанта и взять его в плен. На помощь Афанасьеву пришла оказавшаяся поблизости телефонистка тов. Мирошниченко. Она стала подносить снаряды. Метким огнём тов. Афанасьев рассеял немецких автоматчиков, подбил два танка и один бронетранспортёр противника.

Северо-западнее города Тирасполь группа наших разведчиков проникла в расположение немцев. Разведчики захватили в плен находившихся в боевом охранении гитлеровцев и вернулись в свою часть. Бронебойщик рядовой Андроников выследил на переднем крае обороны немцев искусно замаскированный танк. Несколькими выстрелами из противотанкового ружья Андроников поджёг немецкий танк.

Юго-восточнее города Витебск снайперы Н-ского соединения за месяц уничтожили много немецких солдат и офицеров. Снайпер ефрейтор Малыш за это время убил 17 немцев, сержант Лычко - 17, старший сержант Танина - 15, сержант Коспырев уничтожил 13 гитлеровцев. Немцы, взятые в плен на этом участке, сообщили:

«От снайперского огня наш полк ежедневно терял нескольких солдат и офицеров. Русские снайперы всё время держат нас в постоянном страхе. Мы боимся высунуть голову из траншеи».

Партизанский отряд имени Суворова, действующий в Дрогобычской области, внезапно напал на немцев, охранявших железнодорожную станцию. Гитлеровцы укрылись в каменных зданиях и оказывали ожесточённое сопротивление. В результате упорной схватки советские патриоты истребили 40 вражеских солдат и овладели станцией. Партизаны взорвали железнодорожные пути, сожгли два военных склада и отошли на свою базу. Партизаны другого дрогобычского отряда с 20 по 26 мая пустили под откос 4 немецких воинских эшелона, в том числе один состав с горючим.

Перешедший на сторону Красной Армии ефрейтор 164 полка Пауль Т. рассказал:

«В конце января меня в составе маршевого батальона послали на фронт на пополнение 57 дивизии. Почти 20 дней мы находились в пути, не вылезая из вагонов. Но дивизия так и не дождалась пополнения. В феврале она попала в окружение в районе Корсунь-Шевченковский и была целиком уничтожена. После этого батальон отправили в гор. Мелец (Польша). Здесь началось формирование новой дивизии, которой присвоили номер 57. В конце апреля заново сформированная 57 пехотная дивизия выехала на фронт по маршруту Брест-Литовск - Минск - Орша».

Пленный ефрейтор 217 полка той же дивизии Лео Кламбер сообщил:

«С первого же дня пребывания на фронте мы чувствовали себя очень неуверенно. Солдаты говорили: «Русские уже уничтожили одну 57 дивизию в районе Корсунь-Шевченковский, они доберутся и до нас». Дело дошло до того, что офицеры запретили нам говорить о прошлом дивизии и упоминать название Корсунь-Шевченковский. Русские разведчики часто незаметно проникали в расположение нашего батальона, захватывали солдат в плен и уносили наши пулемёты. На днях нам приказали привязать все пулемёты, чтобы русские не могли их утащить. Солдаты смеялись над этим приказом и говорили: «Если русские доберутся до пулемёта, то верёвки их не задержат». Ночью два русских разведчика подкрались к нам, ранили командира опорного пункта унтер-офицера Тормейера, а меня и пулемёт уволокли с собой».