Михаил Александрович Дмитриев — фигура парадоксальная и глубоко трагическая в истории русской литературы. Поэт, критик и переводчик, он всю жизнь провёл в борьбе с собственным временем, пытаясь отстоять идеалы классицизма в эпоху романтизма. Его имя часто упоминают как одного из главных оппонентов Пушкина, но это упрощение — Дмитриев был не просто "критиком гения", а носителем иной эстетической системы, человеком, чья преданность принципам обернулась литературным одиночеством. Его судьба — это история о том, как быть консерватором в век революций, как сохранить верность идеалам, когда мир вокруг меняется до неузнаваемости.

Михаил Александрович Дмитриев родился 23 мая (3 июня) 1796 года в селе Богородском Сызранского уезда Симбирской губернии (ныне — село Троицкое). Рано осиротев, он воспитывался родственниками в Симбирске и Москве, где с детства окунулся в атмосферу интеллектуальной и литературной жизни. Уже в девять лет он был записан в Московский архив Коллегии иностранных дел актуариусом — типичная практика для дворянских детей того времени, но символизирующая его раннее приобщение к миру официальной культуры.

Становление: между архивом и Парнасом

Образование Дмитриева было типичным для дворянина его круга: Московский университетский Благородный пансион, затем Московский университет, где он учился на словесном отделении с 1813 по 1815 год. Но настоящим университетом стала для него жизнь в доме дяди — известного поэта Ивана Ивановича Дмитриева. Здесь молодой Михаил знакомится с Жуковским, Вяземским, Давыдовым, Измайловым — цветом русской литературы того времени. Именно в этой среде формируются его литературные вкусы, приверженность традициям классицизма.

В 1816 году Дмитриев создаёт "Общество громкого смеха" — своеобразную пародию на арзамасцев, где царит дух остроумия и литературной полемики. Уже здесь проявляется его главная черта — ироничное, критическое отношение к новым веяниям в литературе. Он не принимает романтический культ индивидуальности, видя в ноге угрозу традиционным ценностям.

Как сам позднее скажет Дмитриев: "Литература должна не развлекать и удивлять, а поучать, как это делали писатели-классицисты".

Литературные битвы: против течения

1820-е годы становятся периодом активной литературной полемики для Дмитриева. Он выступает с критикой понимания романтизма Вяземским (1824), затем — против восторженной оценки Полевым "Горя от ума" Грибоедова (1825). Но самый громкий его вызов — разбор 4-й и 5-й глав "Евгения Онегина" (1828), где он подвергает сомнению новаторство Пушкина.

Дмитриев пишет: "В "Онегине" нет характеров; нет и действия... Едва ли кто писал стихами на русском языке с такою лёгкостию, какую замечаем во всех стихотворениях Пушкина. У него не приметно работы: всё непринуждённо... Но этой же лёгкости мы должны приписать и заметную во многих стихах небрежность".

Эти выступления сделали его изгоем в глазах прогрессивной публики. Его прозвали "Лжедмитриевым", а Белинский и Добролюбов сделали объектом острой критики. Но Дмитриев оставался верен себе: его консерватизм был не слепым упрямством, а осознанной позицией человека, убеждённого в вечности классических идеалов.

На государственной службе и в литературе

Параллельно с литературной деятельностью Дмитриев делает успешную карьеру чиновника: с 1825 года он занимает различные должности — от чиновника особых поручений при московском генерал-губернаторе до судьи Московского надворного суда. В 1831 году становится камергером, в 1839 — действительным статским советником и обер-прокурором VII-го департамента Сената.

Не оставляет он и литературу: в 1830 году выходит его первый сборник "Стихотворения", куда вошли элегии, басни, переложения псалмов и переводы Шиллера, Гёте, Маттисона. Наиболее значительными творческими удачами считаются его переводы Горация — "Наука поэзии, или Послание к Пизонам" (1853) и "Сатиры Квинта Горация Флакка" (1858). Его мемуарная книга "Мелочи из запаса моей памяти" (1854) стала ценным источником сведений о московском литературном быте первой трети XIX века.

Закат жизни: память и наследие

В 1847 году Дмитриев выходит в отставку и последние двадцать лет жизни полностью посвящает литературе. Он называет себя "антикварием литературных наших дел", осознавая, что его время прошло.

В стихах Михаил Александрович с грустью констатирует: "Следа я в мире не оставил, Но мир оставил след во мне! Что он порочил, что он славил, То наблюдал я в тишине!".

Михаил Александрович Дмитриев скончался после тяжелой и продолжительной болезни 5 (17) сентября 1866 года в Москве в возрасте 70 лет. Похоронен он был на кладбище Данилова монастыря, хотя могила его не сохранилась. Его уход символизировал окончание целой эпохи в русской литературе — эпохи, когда споры о вкусе ещё велись на языке классицистической эстетики.