Пильняк Борис Андреевич
Борей Борис Андреевич

Борис Борей родился 29 сентября 1894 года в городе Можайск, Московской области. Появился на свет в семье ветеринарного врача из обрусевших поволжских немцев. Мать - русская, дочь саратовского купца. Детство и юность Пильняка прошли в окружении земской интеллигенции в провинциальных городах России - Саратове, Богородске, Нижнем Новгороде, Коломне. 

Пробовать писать начал рано - в 9 лет. В марте 1909 года было опубликовано его первое сочинение. Профессиональная карьера началась в 1915 году, когда в журналах и альманахах «Русская мысль», «Жатва», «Сполохи», «Млечный путь» напечатали ряд его рассказов - уже под псевдонимом Б.Пильняк. Считается, что дорогу в литературу прежде всего открыл ему рассказ Земское дело, вышедший тогда же в «Ежемесячном журнале» В.С.Миролюбова.

В 1918 году выходит первая книга Пильняка - С последним пароходом. Впоследствии он считал ее откровенно слабой, за исключением двух рассказов - Над оврагом и Смерть. Сборник Былье писатель считал «первой в РСФСР книгой рассказов о советской революции». Его роль в творческой судьбе автора, действительно, чрезвычайно значительна, поскольку составившие сборник рассказы стали творческой лабораторией для опубликованного в 1922 году романа Голый год. Многие рассказы вошли в состав романа в качестве отдельных глав, подчеркнув тем самым «осколочность» его композиции, распадающейся на относительно самостоятельные части.

Голый год обеспечил Пильняку место классика отечественной литературы 20 века. В истории русской прозы пореволюционной поры роман сыграл ту же роль, что и Двенадцать Блока в истории поэзии. Он стал новаторским художественным отражением революционной стихии, задал адекватный язык изображения тектонических сдвигов русской истории.

Своей тематикой и стилистикой Пильняк откровенно наследует художественным открытиям А.Белого как автора романов Серебряный голубь и Петербург. Осмысление революции и философия отечественной истории в романе Голый год испытали на себе также влияние идеологии скифства, сказавшейся и в произведениях Блока 1918-1919 года. Для Пильняка революция - не просто социальный катаклизм.

Творчество Пильняка с начала 1920 вызывало в критике жаркие споры. Причина тому крылась в своеобразии его творческой и гражданской позиции. С одной стороны, он стал одним из основателей большой советской прозы, всегда подчеркивал свою лояльность революции и новой власти, хотя и никогда не состоял в компартии, с другой - внутренний императив неизменно заставлял его блюсти принцип художественной объективности, ставить правду искусства выше любых идеологических предписаний.

«Верноподданническая» критика сразу же почувствовала опасность и отсутствие «коммунистического стержня» в восприятии революции как очищающей грозы, «метели», «мартовских вешних вод». «Вряд ли другой советский писатель вызывал одновременно столь противоречивые оценки, как Пильняк, - писал литератор-соверменник Вяч. Полонский. - Одни считают его не только писателем эпохи революции, но и революционным писателем. Другие, напротив, убеждены, что именно реакция водит его рукой. В таланте Пильняка мало кто сомневался. Но его революционность возбуждала большие сомнения».

Его называли и «большевиком», и «попутчиком», и «внутренним эмигрантом», и «врагом», и «серапионовым братом», и «перевальцем», и «сменовеховцем». Но сам Пильняк неизменно числил себя автором произведений о России, пребывающим внутри идеологии сегодняшнего дня лишь постольку, поскольку в ней выговаривает себя тысячелетняя история отчизны.

И даже в гораздо менее «безобидные» 1930 Пильняк продолжал отрицать обязательность принципа партийного руководства литературой и отстаивал право писателя на независимость и объективность.

В 1922 Пильняк одним из первых представителей официальной советской литературы посетил Германию. На него была возложена миссия представлять на Западе писателей, «родившихся в революции». Голый год произвел настолько благоприятное впечатление на эмигрантов самых разных политических воззрений, что Пильняка равно благосклонно приняла вся «русская Германия» - от Ремизова и Белого до меньшевика Ю.Мартова. Тогда же у Пильняка вышли в Берлине три книги.

В 1923 году Пильняк побывал в Великобритании, где встречался с крупнейшими английскими писателями, в том числе Г.Уэллсом и Б.Шоу. Британия глубоко его впечатлила уровнем промышленного прогресса и развития современной цивилизации. Пильняк пересматривает былую систему взглядов и отказывается от прежней апологии «мужицкой Руси», мистики полей и пространств в пользу нового идеала индустриального урбанизма и строгой рациональности. В идеологической плоскости это повлекло за собой переключение со «скифской» стихийности на прокоммунистические позиции и открытость к конструктивистской поэзии пролетариата, заводов и машин.

Подобная эволюция нашла отражение в новом романе, который создавался по живым впечатлениям во время поездки - Машины и волки, где «хаотическое» начало - дикость, невежество и темные инстинкты - противопоставлено началу «космическому» - утопии промышленного прогресса.

Повесть непогашенной луны - сочинение дерзкое. Здесь автор решился представить свою версию гибели видного военачальника Красной армии М.Фрунзе.

Скандал, вызванный этим произведением, заставил Пильняка выступить в «Новом мире» с «покаянным» письмом, в котором он, однако, признавал себя виновным лишь в «бестактности», обвинения же в «оскорбительности повести для памяти Фрунзе» отвергал напрочь.

    Однако во второй половине 1920 Пильняк продолжает активно работать и публиковаться. В 1929 вышло его собрание сочинений в 6 томах, в 1929-1930 был издан восьмитомник. Появились книги Мать сыра-земля, Заволочье, Корни японского солнца, Очередные повести, Расплеснутое время, Рассказы с Востока, Китайская повесть. Часть из них написана по впечатлениям от поездок по СССР и зарубежным странам: Пильняк посещает Грецию, Турцию, Палестину, Монголию, Китай, Японию, США.

В 1929 году начался новый скандал. В берлинском издательстве «Петрополис», в котором публиковались прежде всего советские писатели, Пильняк напечатал повести Штос в жизни и Красное дерево. Бурю негодования в официозных литературных кругах вызвал и сам факт публикации книг на Западе, но в большей степени - идейное содержание Красного дерева.

Как только в СССР стало известно о публикации повести, началась травля Пильняка. Газеты пестрели заголовками: «Советская общественность против пильняковщины», «Вылазки классового врага в литературе», «Об антисоветском поступке Б.Пильняка», «Уроки пильняковщины», «Против пильняковщины и примиренчества с ней» и т.п. Впервые была апробирована снискавшая впоследствии печальную известность формула «сам я не читал, но искренне возмущен…». Характерно, что в абсолютном большинстве статей сочинение Пильняка объемом едва ли в сорок стандартных страниц неизменно называлось романом… Кампания длилась с сентября 1929 по апрель 1931. К этому моменту Пильняк возглавлял Всероссийский союз писателей.

Протестуя против развернувшейся кампании, Пильняк и Б.Пастернак подали заявления о выходе из писательской организации. Тогда же, солидаризуясь с Пильняком и Е.Замятиным, из писательской организации вышла А.Ахматова. Одним из немногих, кто в это трудное время вступился за Пильняка, был и А.М.Горький, который, кстати сказать, самой повести Красное дерево ничуть не сочувствовал. 

И все же Пильняк продолжал работать. За оставшиеся семь лет он написал еще шесть томов художественной и публицистической прозы. Среди них - навеянная путешествиями по США книга О`кэй, Рождение человека, Избранные рассказы, наконец - Созревание плодов, сочинение, повествующее о благих следствиях взращивания новой жизни в Средней Азии.

В 1937 году Пильняк пишет свой последний роман, опубликованный лишь в 1990 - Соляной амбар. Это произведение было задумано как последние слово писателя, его творческое завещание. На страницах романах автор возвращается к годам детства и юности, проведенным в провинции, к созреванию революции, к истокам происшедших на его глазах эпохальных сдвигов русской жизни. Роман утверждает простую и высокую нравственную максиму: каждый должен самоотверженно биться за свои убеждения и жить в соответствии с собственным миропониманием.

Постепенно атмосфера вокруг Пильняка становилась все более душной. Его перестают печатать. В октябре 1937 года его арестовывают.

Борис Андреевич Пильняк скончался 21 апреля 1938 он был осужден Военной коллегией Верховного суда СССР по обвинению в государственном преступлении и приговорен к смертной казни. Приговор привели в исполнение в Москве.