Впервые успешная операция по трансплантации руки человеку была проведена 24 сентября 1998 года во французском городе Лион хирургом Жаном-Мишелем Дюбернаром. Его пациент, житель Новой Зеландии Клинт Халлам, потерял конечность несколькими годами ранее на лесопилке, где он работал, отбывая тюремный срок.

Начиная с 1998 года в разных странах было проведено несколько десятков подобных пересадок. Пациент Жан-Мишеля Дюбернара перестал принимать лекарства против отторжения тканей. В результате у него появились проблемы с трансплантированной конечностью и в 2001 году по его просьбе ему ее ампутировали.

Основная опасность, возникающая при любой операции по трансплантации донорских органов, связана с возможностью отторжения пересаженных тканей. Переживший операцию пациент до конца жизни остается зависимым от иммунодепрессантов, при этом отторжение может начаться в любой момент. Вызванное иммунодепрессантами снижение активности иммунной системы чревато раковыми заболеваниями и дисфункцией почек.

В 2000 году профессор пересадил другому пациенту обе руки. В 2005 году врачи пришли к выводу, что эта трансплантация окончательно удалась. Начиная с 1998 года, в разных странах было проведено несколько десятков подобных трансплантаций.

Никто из успевших высказаться по поводу проведенной во Франции операции экспертов не ставит под сомнение сенсационность нового достижения доктора Дюбернара. Пересадка, пусть и частичная, донорского лица другому человеку представляет собой беспрецедентное событие как с точки зрения технической сложности самой операции, так и сточки зрения морально-этических аспектов произошедшего.

За последние годы в мире было проведено несколько операций по восстановлению лицевых тканей, включающих пересадку крупных участков кожи. Во всех этих случаях, однако, использовалась кожа самого пациента, что значительно снижало вероятность отторжения. И все же результат, который врачи получали на выходе, трудно было назвать полностью удовлетворительным. Дело в том, что кожа лица существенно отличается от кожи других участков тела по составу, цвету и структуре.

Успешная пересадка, конечно, спасала от физических страданий, связанных с перенесенной травмой, а в особо тяжелых случаях она вообще была единственным способом вернуть пациенту возможность самостоятельно питаться и внятно говорить. Тем не менее, моральные страдания, связанные с потерей нормальной внешности, продолжали преследовать человека и после операции, так как то, что получалось в результате пересадки крупных участков кожи, например, со спины, трудно было назвать лицом в полном смысле слова.

Альтернативный вариант - пересадка лица, взятого у донора, обсуждался учеными всего мира в течение ряда лет. Подготовка к операциям и поиск доноров велись различными командами хирургов не только в Лионе, но и в Париже, Лондоне, Кливленде и Луисвиле. Никто из специалистов не сомневался в технической возможности такой операции, однако их энтузиазм сдерживали предупреждения о неконтролируемых психологических и этических последствиях такого рода трансформации внешности.

Во-первых, достаточно сложно представить себе, что может чувствовать человек, ежедневно видящий в зеркале лицо незнакомца, которого давно уже нет в живых. Общественные организации, озабоченные этическими вопросами трансплантологии, не раз предупреждали о том, что пережившему трансплантацию лица пациенту угрожает кризис самоидентификации. Во-вторых, не менее сложно представить себе чувства родственников донора, знающих, что они могут встретить на улице лица утраченных ими близких, которые отныне принадлежат другим.