В Париже, в ночь на 24 августа 1572 года, накануне праздника памяти Святого Варфоломея, начались массовые расправы горожан-католиков с протестантами гугенотами. Ее организовали вдовствующая королева Франции Екатерина Медичи и Генрих де Гиз, герцог Лотарингский, руководитель влиятельной партии Католическая Лига. Это кошмарное событие, получившее название Варфоломеевская ночь, произошло всего несколько дней спустя после свадьбы лидера гугенотов - короля Генриха Наваррского и принцессы-католички Маргариты Валуа.

Бракосочетание протестантского монарха с дочерью Екатерины Медичи, сестрой французского короля Карла IX, должно было символизировать укрепление мира между французами разных конфессий. Но, на деле, оно стало удобной возможностью для уничтожения Католической Лигой множества своих политических противников.

Грядущий брак послужил поводом к сбору в Париже большого количества именитых протестантов, которые приехали, чтобы сопровождать своего принца Генриха на брачной церемонии. Но в Париже господствовали антигугенотские настроения, и парижане, подавляющее большинство которых было католиками, нашли присутствие гугенотских лидеров неприемлемым.

В парламенте самого Парижа было решено пренебрежительно отнестись к церемонии брака. Ненависть католиков-простолюдинов подогревалась плохими урожаями, увеличением налогов, повышением цен на продукты и предметы первой необходимости. Обыкновенных горожан возмущала показная роскошь, устроенная по случаю королевской свадьбы.

Сам королевский двор был чрезвычайно разделен. Екатерина Медичи не получила разрешения Папы Римского на этот брак, поэтому французские прелаты были на распутье. Королеве стоило немалых усилий уговорить кардинала Шарля де Бурбона поженить пару.

Назревало противостояние в среде католиков, но Гизы были не готовы вступить в противоборство со своими конкурентами, домом Монморанси. Губернатор Парижа, Франсуа де Монморанси, чувствуя свою неспособность поддерживать в городе порядок и предчувствуя взрывоопасную ситуацию, покинул город за несколько дней до свадьбы.

Мать французского короля Карла IX и правительница Франции Екатерина Медичи повелела начать резню гугенотов после того, как не удалось покушение на убийство предводителя гугенотов Гаспара де Колиньи. Де Колиньи оказывал все больше влияния на Карла IX и убеждал его поддержать восстание протестантов во Фландрии против испанского короля Филиппа II, послав против него объединенную армию католиков и гугенотов.

Он видел в этом единственную альтернативу гражданской войне во Франции, однако мешал планам Екатерины по установлению мира с Испанией. Вместе с тем следует отметить определенную обоснованность курса Екатерины Медичи, так как ослабленная десятилетними гражданскими войнами Франция вряд ли могла бы сплотиться против общего врага и уж тем более нанести поражение Испании, находившейся в зените своего могущества.

По мнению историков и беллетристов, в планы королевы-матери не входила массовая резня гугенотов. Первоначально планировалось устранение Колиньи и еще примерно десятка основных военных предводителей гугенотов, а также захват номинальных лидеров гугенотской партии - принцев Бурбонского дома - Генриха Наваррского и его двоюродного брата, принца де Конде. Ненависть парижского населения к гугенотам, а также давняя вражда семейных кланов Колиньи и Гизов превратили намечавшуюся акцию в массовую резню.

Легко узнаваемые по черным одеждам, гугеноты становились легкой добычей для обезумевших убийц, которые не давали пощады никому, будь то старики, дети или женщины. Город оказался во власти разбушевавшейся черни. Мертвых раздевали - многим хотелось еще и поживиться одеждой. В таком хаосе можно было спокойно ограбить соседа, разделаться с кредитором, а то и с надоевшей женой. Никто уже не отслеживал, кто гибнет под шпагами, гугенот или католик. В конце концов король приказал немедленно навести порядок на улицах Парижа.

Считается, что сигнал к началу резни прозвучал с колокольни церкви Сен-Жермен-л′Оксеруа. Однако Агриппа д’Обинье пишет о колоколе королевской часовни: «чтобы они узнали час экзекуции по звону большого колокола во дворце», «королева ускоряет набат во дворце, приказав звонить на полтора часа раньше колокола Сен-Жермен-Оксерруа». Волна насилия прокатилась по Парижу, а позже и по другим городам и селам и вылилась в кровавую бойню в масштабах всей страны, длившуюся на протяжении нескольких недель. Количество жертв до сих пор служит предметом споров среди историков, число жертв варьируется от 5 000 до 30 000 человек.

Резня стала коренным переломом в Религиозных войнах во Франции. Гугенотам был нанесен сокрушительный удар, в результате которого они лишились многих из своих видных предводителей. Резня была «самой ужасной религиозной резней столетия», во всей Европе она «оставила в умах протестантов неизгладимый след и мнение, что католицизм был кровавой и предательской религией».

Во время религиозных войн во Франции нередки были случаи избиения католиков гугенотами, пример тому - «Мишелада» в Ниме в день святого Михаила 1567 году. Однако именно Варфоломеевская ночь поразила воображение современников и заслонила собой другие события противостояния католиков и гугенотов.

После Варфоломеевской ночи около 200 тысяч гугенотов бежали в соседние государства. Англия, Польша и немецкие герцогства выразили свое недовольство такой возмутительной вспышкой насилия. Русский царь Иван Грозный также осудил такое обращение с народом, его письмо с осуждениями было написано через два года после Новгородского погрома.