Российская аристократка. Авантюристка. Стала одной из вдохновительниц и активной участницей заговора против императора Павла I. В Берлине и Лондоне фигурировала в центре нескольких великосветских скандалов и политических интриг русской дипломатии.

Ольга Жеребцова родилась в 1765 году. Росла в семье Александра Николаевича Зубова и его супруги Елизаветы Васильевны. Детство девочка провела в одной из поволжских провинций, где служил отец, однако во время восстания Пугачева вместе с семьей переехала в Москву. В возрасте пятнадцати лет вышла замуж за тайного советника и действительного камергера Александра Алексеевича Жеребцова.

С возвышением в 1789 году брата Платона, последнего фаворита императрицы Екатерины II, Жеребцова принята ко двору и обласкана императрицей, пользовалась большим успехом в обществе. В 1791 году познакомилась в гостях у брата с его приятелем, английским посланником Чарльзом Уитвортом и не на шутку увлеклась им.

На фоне этой страсти и блестящих придворных развлечений дети и муж, который все более погружался в управление имением, стали занимать совсем незначительное место в ее жизни. В итоге, супруги стали жить по большей части раздельно: Александр Алексеевич - с детьми в имении, а Ольга Александровна - в Петербурге с Уитвортом.

C восшествием на престол Павла I братья Жеребцовой, их родственники и сторонники, бывшие виднейшими вельможами и военачальниками прежнего царствования, быстро оказались в опале. Саму Ольгу Александровну царская немилость не коснулась. Придворные, ранее искавшие малейший повод заслужить благосклонность знатной дамы из могущественного клана Зубовых теперь стали избегать Жеребцову.

Впрочем, ей довольно быстро удалось вернуть себе расположение столичного высшего общества и зажить прежней веселой жизнью - несмотря на указы императора, направленные против роскоши, балы в ее доме и изысканный стол были знамениты на весь Петербург. Более того, в 1798 году Павел I пожаловал ее семнадцатилетнего сына Александра, состоявшего камер-юнкером при великой княгине Анне Федоровне, супруге великого князя Константина Павловича, чином действительного камергера.

Оставшиеся без средств, запертые в своих деревнях, братья Жеребцовой вынуждены прибегнуть к помощи сестры. Ольга Александровна, несмотря на запреты и слежку властей, доставляла им деньги, которые через своих корреспондентов переводил ей берлинский банкир Лево. Таким образом, опала лишила могучий клан Зубовых огромных источников дохода и власти, а мечты о реванше стали для них главным движущим мотивом.

До осени 1799 года Ольга Жеребцова в заговорах против Павла I, которые существовали в кругах высшей аристократии и даже среди ближайших членов императорской фамилии почти с самого начала его царствования, не состояла. Ее друг и любовник, британский посланник Уитворт, также избегал участия в этих опасных интригах, хотя и дружил с некоторыми из заговорщиков, и даже сочувствовал им.

При его содействии Павел I заключил с Англией торговый договор, а затем военный союз против Франции. После этого российский император, высоко ценивший британца, лично ходатайствовал перед Сент-Джеймсским кабинетом о присвоении Уитворту звания пэра. Поэтому любые действия, способные ослабить Россию, противоречили интересам как Великобритании, так и ее посланника.

Выполняя свои обязательства, Павел I в феврале 1799 года вернул графа Суворова из ссылки на службу, восстановил в звании фельдмаршала и отправил воевать в Италию во главе союзного войска. Летом того же года его блестящие победы над французами сильно подняли авторитет России и ее императора. В то же время прежние заговоры сошли на нет, поскольку часть заговорщиков оказалась под подозрением и в опале, часть - высланы в деревню или за границу, некоторые умерли естественной смертью, а прочие затаились, опасаясь царского гнева.

К осени 1799 года антифранцузская коалиция стала распадаться, Суворов отозван в Россию. Во внешней политике Павел I стал проявлять симпатию к Наполеону и склоняться к союзу с Францией, что шло вразрез с британскими интересами. Вероятно, руководствуясь этими соображениями Уитворт вместе со своей любовницей Жеребцовой и другом-дипломатом и вице-канцлером графом Никитой Петровичем Паниным составили новый заговор.

Граф являлся чрезвычайным послом в Берлине, где с ним близко сошелся брат Ольги Александровны князь Платон Зубов, который путешествовал в то время по Европе. Своей целью заговорщики ставили отречение императора от престола в пользу наследника, великого князя Александра Павловича, тайные контакты с которым установил Панин. Кроме того, пытался убедить будущего императора в необходимости введения конституции, к чему последний относился с видимой благосклонностью.

Уитворт и сам пытался сблизиться с окружением великого князя, для чего, с согласия Ольги Александровны, завязал бурный роман с графиней Анной Ивановной Толстой. Муж последней, Николай Александрович, служил камергером при великокняжеском дворе, а сама являлась близкой подругой великой княгини Елизаветы Алексеевны.

Жеребцова, между тем, привлекла к заговору адмирала Осипа Михайловича Дерибаса, одного из прежних клевретов князя Зубова. Вскоре к ним примкнул петербургский генерал-губернатор граф Петр Алексеевич Пален, многим обязанный опальному екатерининскому фавориту и даже рискнувший однажды выразить ему свою признательность открыто, чем едва не погубил свою карьеру. Будучи курляндским губернатором, оказал «чрезмерно горячий» прием князю Платону, направлявшемуся за границу через Ригу и свои курляндские владения, за что попал в немилость.

Однако Палену все же удалось быстро вернуть себе расположение Павла I и стать к концу царствования фактически вторым лицом в государстве, заняв несколько ключевых постов, но оставаясь при этом во главе заговора. Основным местом собраний заговорщиков являлся дом Жеребцовой на Английской набережной.

Между тем, ходатайство российского императора возымело действие - 21 марта 1800 года Уитворту пожалован баронский титул. Однако накануне, отправил своему кабинету депешу о том, что император «буквально не в своем уме», которая была перехвачена людьми Павла I. Государь вознегодовал и потребовал немедленного отзыва британского посланника. В результате дальнейшего ухудшения отношений с Великобританией 26 мая того же года лорд, так и не дождавшись баронского диплома, выдворен из России вместе со всеми членами своей миссии. Это стало для заговорщиков, и в особенности для Ольги Александровны, большой и очень неприятной неожиданностью.

К осени 1800 года заговорщики решили, что для осуществления их планов необходимо возвращение из опалы братьев Ольги Александровны. Преодолеть сильную неприязнь императора к Зубовым оказалось не просто, но Жеребцову это не смутило. Ей было известно, что царский камердинер Иван Павлович Кутайсов, который имел большое влияние на государя, торговал им через свою любовницу - французскую певицу мадам Шевалье. Желающие орденов, должностей, привилегий или почестей платили ей, она передавала деньги и пожелания просителя камердинеру, а тот, улучив благоприятный момент, озвучивал их императору.

Ольга Жеребцова дала мадам Шевалье значительную взятку, чтобы начать переговоры с Кутайсовым. Между тем, по совету сестры, князь Платон Зубов написал камердинеру письмо, в котором просил руки его дочери Марии. Одновременно дала Кутайсову понять, что эта женитьба может состояться только при условии возвращения князя и его братьев в столицу к должностям, достойным их высокого ранга.

Любимец Павла I простодушно польстился на деньги и перспективы родства со столь знатной фамилией и принялся хлопотать за Зубовых перед императором. Тот одобрил желание князя Платона «породниться с Кутайсовым», якобы пошутив, что это - «единственная разумная идея в его жизни». Однако то была лишь часть плана заговорщиков - на следующем этапе в дело вступил граф Пален, убеждавший императора в необходимости помиловать опальных военных по случаю четвертой годовщины царствования.

Интрига удалась, 1 ноября того же года Павел I издал указ, повелевающий всем исключенным и выбывшим по решению военного суда офицерам вернуться на службу, для чего им следовало явиться в Санкт-Петербург «для личного представления нам». Заранее предупрежденные Ольгой Александровной братья Зубовы воспользовались этой амнистией одними из первых - 17 ноября князь Платон подал соответствующее прошение на имя императора, вскоре за ним последовали графы Николай и Валериан.

Благодаря влиянию Кутайсова, князь Платон «встречен государем хорошо» и 23 ноября 1800 года восстановлен на службе в звании генерала от инфантерии с назначением директором Первого кадетского корпуса. Графу Николаю возвращено прежнее звание шталмейстера, и пожалована высокая должность шефа Сумского гусарского полка. Император, памятуя былые заслуги, стал регулярно приглашать его на приемы во дворец. Граф Валериан, также в звании генерала от инфантерии, встал во главе Второго кадетского корпуса и  являлся частым гостем у императора. Единственным из братьев, кого Павел I ни разу более не пригласил во дворец, остался князь Платон.

В ноябре 1800 года граф Панин впал в немилость и сослан в деревню, в декабре умер Дерибас. Таким образом, ядро заговора состояло теперь из Жеребцовой с братьями под руководством графа Палена, который взялся за дело весьма энергично. Ольга Александровна по прежнему играла роль хозяйки великосветского салона, и, по-видимому, обеспечивала связь заговорщиков с английским правительством через свою частную переписку с лордом Уитвортом.

У нее, ее братьев и некоторых других заговорщиков собирались почти ежевечерние общества, на которых происходила вербовка сообщников, в особенности командиров отдельных войсковых частей, расквартированных в столице. Заговор вступил в решающую фазу, но 26 февраля 1801 года, почти за две недели до цареубийства, Ольга Жеребцова из России отбыла.

Находясь в Данциге, Ольга Александровна получила известие о смерти Павла I, а также о том, что ее сын действительный камергер Александр Александрович Жеребцов, отправлен новым императором с дипломатической миссией - уведомить прусского короля Фридриха Вильгельма III о кончине отца и своем вступлении на престол. Мать и сын встретились в Берлине, где сначала отрицали любую свою причастность к заговору, но спустя несколько дней стали открыто похваляться этим.

Ольга Александровна надеялась вскоре увидеться с лордом Уитвортом, но в Берлине ее постигло сильное разочарование - из газет узнала, что в апреле 1801 года ее возлюбленный вступил в брак с леди Арабеллой Дианой Коуп. Этот удар заставил Жеребцову потерять всякий контроль над собой - еще в Берлине стала открыто жаловаться всем встречным англичанам на неверность возлюбленного, обещавшего, судя по ее словам, жениться, если она разведется с мужем. К тому же, задолжал ей крупную сумму, которую намеревалась с него взыскать. Вести о ее скандальных выходках достигли Лондона, многие собеседники «отказывались понять» подобную откровенность со стороны дамы из общества, замужней и имеющей детей.

Из Берлина Жеребцова отправилась в Лондон, где появилась к январю 1802 года. Там принялась повсюду преследовать и буквально «осаждать» лорда Уитворта. Тот, во избежание скандалов, выхлопотал себе важный пост посланника британской короны во Франции и отбыл с супругой в Париж. Однако передышка длилась для них не долго: на следующий год Великобритания расторгла Амьенский мир и посланник, вручив Наполеону I ноту об объявлении войны, 20 мая 1803 года вернулся в Лондон.

Там его поджидала Ольга Александровна со своими требованиями, которые оказались «слишком деликатного и слишком серьезного характера для того, чтобы ими можно было пренебречь». Герцогиня Дорсетская сочла необходимым заплатить Жеребцовой десять тысяч фунтов стерлингов, чтобы «приобрести спокойное пользование своим мужем».

Между тем, «графиня» попросила у российского посланника графа Семена Романовича Воронцова своего представления британскому двору. Тот весьма скептически относился к скандальной репутации Жеребцовой и отказал ей. Такой ответ привел Ольгу Александровну в бешенство, и в резких выражениях потребовала от посла паспорта для возвращения на родину, что посол с удовольствием исполнил.

Однако Жеребцова осталась в Лондоне, сумела попасть ко двору, где была в большой моде и в большом почете. В Королевском театре у нее имелась своя ложа. Принц Уэльский, будущий король Георг IV, «оказался у ног русской красавицы». В 1804 году ее навестил в Лондоне супруг с детьми, которые в том же году обзавелись собственными семьями.

В ноябре того же года в Лондон с дипломатической миссией прибыл добрый знакомый Жеребцовой, близкий друг и сподвижник молодого российского государя, Николай Николаевич Новосильцев. Целью его поездки стала реализация идеи александровского Негласного комитета о создании Лиги Наций, чтобы обеспечить всеобщий мир в Европе и представить народам право на самоопределение. Для этого предполагалось заключить военный союз с Великобританией, после чего должен отправиться в Париж и начать переговоры с Наполеоном.

В своей миссии российский дипломат в большей степени полагался на связи Жеребцовой при английском дворе, чем на пожилого посланника графа Воронцова - человека хоть и опытного, но весьма консервативного. Ольга Александровна помогла ему установить контакты с влиятельными сановниками, в том числе, познакомила его и со своим новым возлюбленным принцем Уэльским, о чем Новосильцев докладывал государю.

В результате переговоры с премьер-министром Уильямом Питтом прошли успешно, продолжились в России и завершились 30 апреля 1805 года подписанием Петербургского союзного договора. Хотя идея Лиги Наций и нашла отражение в одном из его параграфов в виде туманной формулировки о необходимости установить «федеративную систему, обеспечивающую независимость слабых государств», никаких шагов по ее реализации осуществлено не было. Новосильцев, направлявшийся для продолжения своей миссии в Париж, отозван с дороги - в Европе началась новая большая война.

В 1810 году Ольга Александровна Жеребцова вернулась с внебрачным сыном в Россию и сразу же продала свой петербургский дом. После этого часто, раз в полтора-два года, меняла место жительства, но неизменно арендовала особняки на Английской набережной. Политикой и интригами более не интересовалась, а императорского двора избегала.

Во время Отечественной войны 1812 года Жеребцова сделала один из крупнейших вкладов в формирование Московского ополчения - ею выставлено двести семнадцать ратников из собственного села Слободского и окрестных деревень Богородского уезда. Ополчение это, состоявшее, за исключением полка графа Дмитриева-Мамонова, почти исключительно из помещичьих крестьян, получило боевое крещение в Бородинском сражении.

Оба законных сына Жеребцовой также участвовали в боевых действиях. Старший, действительный камергер Александр Александрович, ратовал за формирование Петербургского земского ополчения, в котором сам, с мундиром и полномочиями генерал-майора, возглавил 4-ю дружину. С ней отличился в сражении под Полоцком и далее во многих битвах с отступающими французами вплоть до боев на реке Березине. Свои военные подвиги во главе ополченцев завершил осадой Данцига в 1813 году и возвратился домой героем со множеством наград. Его брат Григорий Александрович отдал свою жизнь на Бородинском поле.

В 1825 году Ольга Александровна приобрела деревню Горбунки на берегу реки Стрелки и превратила ее в усадьбу с английским парком, дав ей название «Сан-Суси».

В 1835 году друг молодости Жеребцовой Иван Александрович Яковлев обратился к ней с просьбой выручить своего сына Александра Герцена, которому грозила ссылка за организацию демократического студенческого кружка. Ольга охотно откликнулась, попыталась задействовать свои обширные связи, однако безуспешно - молодой человек сослан в Вятку.

Ольга Александровна в 1837 году вновь отправилась в заграничное путешествие, подарив перед отъездом усадьбу своему внебрачному сыну Норду. По возвращении жила зимой - в Санкт-Петербурге, а летом - на дачах в его окрестностях.

Ольга Александровна Жеребцова умерла 12 марта 1849 года. Похоронена в семейной усыпальнице Зубовых, в Троицко-Сергиевой пустыни.

Память об Ольге Жеребцовой

Приключениям Жеребцовой посвящен российский кинофильм-мелодрама 2003 года «Золотой век» режиссера Ильи Хотиненко.