Утром, 1 сентября 2004 года, в школе № 1 города Беслан, Северной Осетии, во время линейки, посвященной началу учебного года, произошел захват заложников террористами. В течение двух с половиной дней боевики удерживали в заминированном здании 1 128 человек в тяжелейших условиях. На третий день в спортзале произошли взрывы и пожар, после чего произошло частичное обрушение здания. Заложники начали выбегать из школы, и силами ЦСН ФСБ был предпринят штурм. В результате этого чудовищного теракта погибло 334 человека, в том числе 186 детей.

Группа вооруженных боевиков 1 сентября 2004 года подъехала к зданию школы №1 в Беслане на тентованном ГАЗ-66 и ВАЗ-2107. ВАЗ был захвачен по пути в Беслан в селе Хурикау у участкового Султана Гуражева, который также был привезен к школе, но потом сумел убежать. На площадке рядом со школой в этот момент проходила линейка, посвященная Дню знаний, перенесенная из-за жары с традиционных 10 часов утра на 9.

Стреляя в воздух, террористы загнали в здание школы более 1 100 человек - детей, их родителей и родственников, а также сотрудников школы. Несколько террористов обошли школу со стороны Школьного переулка, чтобы отрезать людям путь к бегству. Несмотря на окружение, захвата избежали, по разным оценкам, от 50 до 150 человек - в основном старшеклассники, успевшие в суматохе выбежать со двора. Однако в заложниках оказалось много детей дошкольного возраста: из девяти бесланских детсадов четыре не работали из-за затянувшегося ремонта, вследствие чего многие родители привели с собой на линейку малышей.

Во время начальной стадии захвата террористами были убиты двое мужчин, в свою очередь сотрудник Правобережного РОВД, прибежавший к школе на звуки стрельбы, сумел застрелить одного боевика из пистолета Макарова. Также огнестрельное ранение руки получил террорист Владимир Ходов, и еще один террорист был ранен в живот. Это было единственным актом сопротивления: майор милиции Фатима Дудиева, обеспечивавшая охрану общественного порядка, была безоружной. Труп боевика, пролежав на улице три дня, разложился и почернел до такой степени, что возникли слухи о наличии в составе банды представителя негроидной расы.

Большинство заложников были загнаны в главный спортзал, тогда как остальные попали в тренажерный зал и душевые. Террористы досконально знали план здания, что позволило произвести захват в течение нескольких минут. Загнав заложников в здание, террористы заставили всех сдать фото- и видеоаппаратуру, а также мобильные телефоны, которые разбивали. Снаружи школы были установлены камеры видеонаблюдения, а из ГАЗ-66 были выгружены боеприпасы, тяжелое вооружение и взрывчатка.

В целом, вооружение террористов составили не менее 22 автоматов Калашникова различной модификации, в том числе и с подствольными гранатометами, два ручных пулемета РПК-74, два пулемета ПКМ, один пулемет Калашникова танковый, два ручных противотанковых гранатомета РПГ-7 и гранатометы РПГ-18 «Муха». Также при террористах были противогазы, аптечки с медикаментами и запас продуктов питания.

Следующим шагом захватчиков стало баррикадирование здания. Для этой цели они отобрали около 20 мужчин из числа заложников, которых заставили стаскивать стулья и парты к выходам и окнам. Сами окна было приказано разбивать: террористы изначально лишили правоохранительные органы возможности использовать газ, как это было сделано при освобождении Театрального центра на Дубровке. Единственным местом, где окна оставались наглухо закрытыми, был спортзал. У входов и в коридорах были установлены самодельные взрывные устройства, изготовленные с использованием пластита и поражающих элементов.

В спортзале взрывчатка была разложена на стульях и подвешена на баскетбольные кольца и два троса, протянутые между ними. Провода от бомб были подведены к двум замыкающим педалям, расположенным в противоположных концах зала. Террористы попеременно дежурили на педалях на протяжении всего захвата.

Также в школе были установлены ловушки «хаттабки» - взрывчатка на базе осколочной гранаты ВОГ-17 - и не менее шести бомб, изготовленных на основе противопехотных осколочных мин кругового поражения «ОЗМ-72» промышленного производства с самодельными доработками. Монтирование взрывной цепи в зале и установка взрывчатки в других помещениях школы были спланированы заранее, о чем впоследствии свидетельствовали обнаруженные саперами бирки с номерами на проводах.

Заложникам было приказано говорить только на русском языке, и малейшие отклонения от приказа жестоко пресекались. Отец двоих детей, Руслан Бетрозов, попытался успокоить испуганных заложников на осетинском языке и был застрелен на виду у всех для всеобщего устрашения. Другой заложник, Вадим Боллоев, был тяжело ранен выстрелом за отказ опуститься на колени и позже скончался. Когда заложники начинали плакать или шуметь, террористы стреляли в потолок или выдергивали из толпы заложника, независимо от возраста и пола, угрожая расстрелом. Подобные акции устрашения использовались на протяжении всего захвата наряду с издевательствами и оскорблениями.

В 10:30 возле школы был сформирован оперативный штаб, который возглавил президент РСО-Алания Александр Дзасохов. На этом посту Дзасохова практически сразу де-факто сменил глава ФСБ по РСО-Алания Валерий Андреев. К тому моменту о захвате был извещен находившийся в Сочи президент России Владимир Путин, который отменил свой визит в Карачаево-Черкесию и вылетел в Москву для экстренного совещания с представителями силовых структур.

Оперативный штаб распорядился эвакуировать жителей близлежащих домов, сформировать оцепление силами милиции, организовать контроль над радиоэфиром и, не отвечая на провокационный огонь из школы, блокировать близлежащие районы, убрать с простреливаемых мест весь транспорт и перекрыть движение по железнодорожному перегону «Беслан-Владикавказ».

После поступления сообщений о захвате заложников в Северной Осетии директором ФСБ России Николаем Патрушевым был отдан приказ о направлении в Беслан подразделений Центра специального назначения. Первая оперативно-боевая группа ЦСН ФСБ, дислоцированная во Владикавказе, прибыла в Беслан уже через час после захвата. В дальнейшем к ней присоединились подразделения из Москвы, Ханкалы и Ессентуков. Общая численность сотрудников спецназа, задействованных в операции, составила более 250 человек.

Спецназом ФСБ в прилегающих к школе многоэтажных жилых домах были оборудованы позиции для снайперов, которые начали осуществлять непрерывное наблюдение за действиями террористов и их перемещениями в здании школы. В число поставленных перед оперативно-боевыми группами ЦСН задач входили рекогносцировка окружающей школу местности и обнаружение путей скрытного подхода к зданию.

Первые требования террористов озвучила заложница Лариса Мамитова, выпущенная из школы в 11:05. В записке, переданной с Мамитовой, террористы потребовали переговоров с «Зязиковым» - президентом Ингушетии, «Дзасоховым» и «Рашайло». Мамитова писала записку под диктовку и, услышав фамилию «Рашайло», решила, что речь идет о Леониде Рошале, поэтому от себя подписала «дет. врача». Телефон также был указан с ошибкой, и наладить связь не удалось. Оперативный штаб попытался организовать переговоры с террористами с использованием громкоговорящей связи и не задействуя затребованных ими лиц. В частности, был привлечен муфтий Северной Осетии Руслан Валгасов, но в ответ на его попытку установить контакт боевики открыли стрельбу.

Между 16:00 и 16:30 в здании школы прогремел взрыв и раздались выстрелы. Рядом с заложниками, баррикадировавшими здание, подорвалась одна из шахидок. В результате взрыва получил тяжелое ранение находившийся рядом боевик, а заложников, оставшихся в живых, террористы расстреляли во избежание потенциального сопротивления. Количество убитых составило 21 человек. Через некоторое время из здания вновь выбежала Мамитова и снова передала записку, на этот раз номер был указан верно.

На попытку профессионального переговорщика Виталия Зангионова прояснить ситуацию боевик, назвавший себя «Шахидом», заявил, что заложники были убиты, потому что с захватчиками не выходили на контакт по номеру телефона, ранее ими переданному. В ходе телефонного разговора террористы также потребовали на переговоры советника Президента России Асламбека Аслаханова, но только в составе ранее указанной ими группы людей.

Находившимся в зале людям террористы сообщили, что по школе был произведен выстрел из танка. Тела убитых были выброшены из окна второго этажа силами двух заложников, один из которых, 33-летний Аслан Кудзаев, выпрыгнул из окна и сумел убежать. Кроме Кудзаева, удалось спастись Юрию Айларову: притворившись мертвым, он улучил момент и выпрыгнул из окна, под которым простоял вне зоны видимости боевиков до наступления темноты.

Кроме того, в полдень из школьной котельной жителями Беслана были выведены 15 человек, которые спрятались там во время захвата, также в течение дня несколько детей смогли сбежать из здания школы. Ранее, во время минирования террористами спортзала, спасся 35-летний Владимир Дауров, который сумел убежать через выход во двор со стороны тренажерного зала.

Вечером в Беслан прилетел доктор Рошаль, принимавший участие в переговорах во время теракта на Дубровке в 2002 году. Террористы, ожидавшие приезда Рушайло, отказались пускать врача в здание и принимать предложенную им воду и пищу. К тому моменту заложники были вынуждены питаться лепестками принесенных ими цветов и мочить одежду в изредка приносимых помойных ведрах, высасывая эту жидкость. Но даже при этом до многих вода просто не доходила.

На экстренном заседании Совета Безопасности ООН, состоявшемся в ночь на 2 сентября по московскому времени, члены совета осудили акт захвата заложников и потребовали немедленного и безоговорочного их освобождения. Требования были проигнорированы, более того, с утра террористы дали возможность некоторым заложникам поговорить по телефону со своими родными, заставляя оказывать давление на последних, чтобы они способствовали недопущению штурма школы. На предложение денег и организации коридора для безопасного выезда за пределы Осетии, сделанное оперативным штабом через привлеченного к переговорам известного ингушского бизнесмена, Михаила Гуцериева, террористы ответили отказом.

Утром 2 сентября СМИ, ссылаясь на Льва Дзугаева, пресс-секретаря Александра Дзасохова, сообщили, что количество захваченных составляет 354 человека. Данное обстоятельство впоследствии стало источником противоречий и споров.

Около 11 утра Александр Дзасохов связался по телефону с Ахмедом Закаевым - находившимся в международном розыске вице-президентом ЧРИ и доверенным лицом Аслана Масхадова. Дзасохов попросил Закаева выйти на Масхадова и уговорить того приехать в Беслан для переговоров с террористами. Закаев ответил, что свяжется с Масхадовым, при этом заметив, что связь с последним у него односторонняя.

Ранее тем же днем Закаеву позвонила журналистка Анна Политковская, также просившая его и Масхадова выступить посредниками при освобождении заложников. Отдельно от остальных на Масхадова пытался выйти Таймураз Мамсуров - глава парламента Северной Осетии, чьи двое детей находились в числе заложников. Связавшись с представителем Масхадова в Баку, Мамсуров потребовал вмешательства президента ЧРИ, но, несмотря на обещания представителя, звонка от Масхадова так и не получил.

В 16 часов захваченную школу посетил бывший президент Ингушетии Руслан Аушев - единственный, кому удалось провести переговоры с террористами лицом к лицу. На просьбы Аушева разрешить дать заложникам пищу и воду лидер террористов ответил отказом, заявив, что заложники добровольно держат сухую голодовку, но согласился отпустить группу заложников из 24 человек - матерей с малышами грудного возраста. Также террористы передали Аушеву якобы написанную Басаевым записку с требованием о выводе федеральных сил из Чеченской Республики и предложением перемирия по принципу «независимость в обмен на безопасность».

В частности, автор записки требовал признания независимости ЧРИ и соблюдения свободы вероисповедания в России, при этом пообещав от имени всех мусульман России отказаться от вооруженных действий против России «как минимум на 10-15 лет», войти в состав СНГ и не заключать ни с кем политических, военных и экономических союзов, направленных против России.

Через несколько часов после ухода Аушева террористы заметно ожесточились: боевики, изначально приносившие ведра с водой в спортзал и выпускавшие заложников в туалет, отказали последним и в том, и другом, вынудив заложников пить собственную мочу. Жаркая погода, смрад и отсутствие вентиляции в зале еще больше усугубляли состояние заложников: многие теряли сознание. На просьбы дать воды террористы отвечали, что она отравлена: выбраться в туалет или душевую удавалось единицам.

Узнав о том, что некоторые его подчиненные делают поблажки заложникам, Хучбаров приказал сломать краны и пригрозил убить любого, кто даст заложникам воду. По воспоминаниям заложников, террористы выглядели так, как будто ждали приказа извне, но их план по какой-то причине был сорван. Попытки оперативного штаба доставить заложникам воду, пищу и медикаменты продолжались до конца второго дня, но боевики отвергали все предложения.

К утру третьего дня заложники обессилели до такой степени, что уже с трудом реагировали на угрозы террористов. Многие, особенно дети и больные сахарным диабетом, падали в обморок, тогда как другие испытывали галлюцинации. Снаружи, примерно в это же время, доктор Рошаль провел встречу с жителями Беслана в местном Дворце Культуры. В ходе встречи Рошаль упомянул, что дети могут находиться без воды и еды на протяжении 8-9 дней, и заявил, что «сегодня угрозы жизни - даже без воды - нет ни одному ребенку», вызвав критику в свой адрес в дальнейшем.

В зале террористы перемонтировали взрывную цепь, в частности, переместив некоторые бомбы с пола на стены, и произвели несколько выстрелов из гранатометов по близлежащей территории, ранив одного милиционера.

Около 11:00 Михаил Гуцериев договорился с террористами об эвакуации тел мужчин, выброшенных из окна в первый день. При этом боевики поставили условие, что к зданию подъедет автомобиль без бортов, и оперативный штаб отдал приказ приготовить транспорт. В 12:40 машина с четырьмя спасателями МЧС подъехала к зданию школы, и спасатели под присмотром боевика приступили к эвакуации трупов.

В 13:05 в спортзале последовательно произошли два мощных взрыва с интервалом примерно в полминуты, в результате чего произошло частичное обрушение крыши. Сразу после взрывов террористы открыли огонь по спасателям. Дмитрий Кормилин был убит на месте, а Валерий Замараев был тяжело ранен и затем скончался от потери крови, другие двое спасателей получили легкие ранения.

Еще через несколько минут заложники начали выпрыгивать через окна и выбегать через входную дверь во двор школы. Террористы, находившиеся в южном флигеле, включавшем столовую и мастерские, открыли по ним огонь из автоматического оружия и гранатометов, вследствие чего погибли 29 человек. Оставшихся в живых людей боевики начали перегонять из спортзала в актовый зал и столовую, при этом многих заложников, не способных самостоятельно передвигаться, террористы добили при помощи автоматов и гранат.

После произошедших в спортзале взрывов оперативный штаб попытался связаться с террористами, чтобы прояснить обстановку в школе и убедить боевиков в необходимости продолжения переговоров. Телефонные контакты штаба с захватчиками велись до 14:02 3 сентября, в ходе них террористы наотрез отказались отпустить заложников, все еще находившихся в здании. Хучбаров прервал переговоры, разбив прикладом мобильный телефон, используемый им ранее для связи с оперативным штабом, и отдал членам банды приказ занять позиции и «отстреливаться до последнего».

Прекратив все контакты с официальными переговорщиками, террористы до 16 часов дня продолжали поддерживать связь со своими сообщниками вне школы. В 15:13 был перехвачен телефонный разговор террориста по кличке «Мустафа» с Алиханом Мержоевым, боевиком ингушского джамаата «Халифат». В ходе разговора Мержоев выразил одобрение действиям группы «Полковника» в школе.

Через пять минут после первых взрывов Валерий Андреев отдал приказ подразделениям спецназа ФСБ приступить к операции по спасению заложников и обезвреживанию террористов. Снайперы, входившие в состав групп разведки и наблюдения, открыли прицельный огонь на поражение террористов, прикрывая эвакуацию заложников, тогда как две оперативно-боевые группы ЦСН ФСБ, находившиеся на полигоне 58-й армии, выдвинулись в Беслан.

К школе для эвакуации заложников устремились бойцы 58-й армии, местные милиционеры и гражданские лица, как вооруженные, так и безоружные. Носилок было недостаточно, поэтому местные жители изготавливали их из любого доступного материала. Также не хватало машин «Скорой помощи», и бесланцы увозили пострадавших на собственных автомобилях в городскую больницу, а особо тяжело раненых - во Владикавказ.

В 14:51 пожарной службой Беслана был зафиксирован пожар в спортзале, но из-за отсутствия приказа оперативного штаба пожарные расчеты приступили к ликвидации пожара только в 15:20, и первые полчаса тушение осуществлялось силами местных жителей. Территория, прилегающая к школе, простреливалась боевиками, что ограничивало доступ пожарных к очагам возгорания и пожарным гидрантам. Пожар был потушен в 21:09, после чего пожарные пустили воду в зал для общего охлаждения помещения во избежание повторных возгораний.

Террористы тщательно подготовились к штурму: забаррикадировав здание, они в течение трех дней осады оборудовали запасные огневые позиции. Боевики бросали гранаты под окна столовой, куда к 14 часам дня 3 сентября начали стягиваться спасатели, и обстреливали спецназовцев, эвакуировавших заложников из здания. С помощью пулеметной точки, располагавшейся в столовой, террористы могли простреливать весь коридор первого этажа школы.

Продвижение спецназа в здании осложнялось также тем, что боевики использовали заложников в качестве прикрытия, ведя при этом интенсивный автоматно-пулеметный огонь, бросая ручные гранаты и применяя ручные и подствольные гранатометы. Спецназовцам пришлось действовать в условиях ограниченной видимости, создаваемой из-за смешения известковой пыли со стен и потолков с пороховой гарью. Участникам штурма был отдан приказ переключить оружие на одиночный режим ведения огня и стрелять только на поражение террористов.

Прорыв бойцов ЦСН ФСБ в здание был осуществлен с трех главных направлений: южный флигель, тренажерный зал и библиотека. Возле южного флигеля оперативно-боевые группы ЦСН заняли боевые позиции через 25-30 минут после первых взрывов, но забаррикадированные окна не позволяли им проникнуть в здание более часа.

Около 13:50 в спортзал через окна тренажерного зала проникли офицеры инженерных войск 58-й армии и приступили к разминированию помещения. В это время террористы вели по спортзалу автоматный и гранатометный огонь из столовой, заставив детей и женщин встать на окна в качестве «живого щита». Приказ о вводе основной группы спецназа в здание был отдан начальником ЦСН ФСБ Александром Тихоновым в 15:05.

Спецназ понес первые потери в самом начале операции: подполковник «Вымпела» Дмитрий Разумовский, в задачу которого входило выявление и устранение огневых точек боевиков, был убит снайпером террористов во дворе школы.

Для огневой поддержки оперативно-боевых групп спецназа - ОБГ, прорывавшихся к школе по открытой местности, командованием 58-ой армии было выделено восемь БТР-80, к которым были приписаны офицеры ЦСН ФСБ. БТР №824 и 832 стрельбой из бортовых пулеметов подавили огневые точки террористов в чердачных помещениях школы и актовом зале, обеспечив возможность беспрепятственного подхода к зданию для сотрудников спецподразделений.

В 15:20 штурмовая группа под командованием полковника Виталия Демидкина, состоявшая из сотрудников «Альфы» и «Вымпела», пробилась к окнам первого этажа учебного корпуса возле спортзала и проникла в коридор, ведущий к столовой. Там бойцы спецназа попали под огонь пулеметного расчета боевиков.

В ходе перестрелки майор «Вымпела» Роман Катасонов, прикрывая сотрудников спецназа, получил смертельные ранения и скончался на месте. Ликвидировав огневую точку противника, спецназовцы из группы Демидкина уничтожили террориста-смертника, попытавшегося взорвать себя гранатой, смешавшись с сотрудниками спецназа, и продвинулись по направлению к столовой.

Группы спецназа №2, 6 и 9, выдвинувшись под стены здания под огнем террористов из окон первого и второго этажа, прорвались в помещение столовой и кухни и обнаружили внутри большое количество заложников. Ведя огонь через их головы, боевики начали отходить вглубь здания по направлению к классам. Когда один из террористов, прятавшийся в кладовой, метнул в заложников гранату, лейтенант «Вымпела» Андрей Туркин накрыл ее своим телом.

Группа спецназа под началом подполковника «Вымпела» Олега Ильина, войдя в школу через одно из окон, поднялась по лестнице на второй этаж и освободила заложников в кабинете директора, учительской и компьютерном классе. Затем оперативно-боевая группа продолжила досмотр помещений, двигаясь по направлению к актовому залу, где она столкнулась с ожесточенным сопротивлением боевиков, предпринявших попытку прорыва с первого на второй этаж по лестнице, ведущей из столовой.

В результате боестолкновения часть террористов была уничтожена, а другие отброшены вниз к лестничному пролету, троим боевикам удалось прорваться в актовый зал. В ходе боя погибли командир оперативно-боевой группы подполковник Ильин и прапорщик Денис Пудовкин, сотрудник Управления «В».

Спецназовцы закрепились на позициях вокруг столовой и приняли участие в эвакуации заложников. Получив от командования информацию о том, что второй этаж контролируется группой спецназа №3, оперативно-боевые группы ЦСН ФСБ приступили к освобождению заложников и уничтожению террористов на первом этаже южного флигеля школы, где располагались кабинеты труда и мастерские. Во время эвакуации заложников из классов попал под огонь террористов и погиб прапорщик Олег Лоськов, для молодого сотрудника «Альфы», которому месяцем ранее исполнилось 23 года, Беслан стал первой и последней командировкой.

Во флигеле бойцы спецназа натолкнулись на сильное огневое противодействие боевиков, ведение ответного прицельного огня затруднялось густым облаком пыли и дыма. Из класса, расположенного слева по коридору, маскируясь в облаке дыма, выскочили двое террористов. Ведя непрерывный пулеметный и автоматный огонь, они попытались вырваться из здания школы.

В ближнем бою погибли майоры «Вымпела» Андрей Велько и «Альфы» Вячеслав Маляров. Также во время боя был тяжело ранен майор «Вымпела» Михаил Кузнецов, скончавшийся по дороге в больницу. Заслонив собой других сотрудников, майор «Альфы» Александр Перов уничтожил одного из террористов, зашедшего в тыл штурмовой группе, и погиб, получив множественные огнестрельные и осколочные ранения.

К 18:00 была завершена эвакуация заложников из здания, и оперативно-боевые группы «Альфы» и «Вымпела» продолжили зачистку помещений флигеля школы, где террористы все еще оказывали упорное сопротивление. В частности, несколько боевиков, прятавшихся под железными станками в одном из кабинетов труда, были уничтожены бойцами «Вымпела» в результате подрыва накладного заряда.

После поступления информации о том, что подходы к остальным огневым точкам террористов заминированы, командиром Центра специального назначения Тихоновым было принято решение о выводе подразделений спецназа из школы во избежание новых потерь среди личного состава и применении тяжелого вооружения против боевиков в южном флигеле.

Операция по ликвидации террористов продлилась почти до полуночи. В ходе нее по зданию были произведены выстрелы 125-мм осколочно-фугасными снарядами из танка Т-72 и выстрелы из огнеметов РПО-А «Шмель». Применение огнеметов и танков впоследствии стало одним из наиболее спорных вопросов, касающихся проведения штурма. В частности, неоднократно оспаривались время применения, так как ряд лиц утверждает, что танки и огнеметы применялись, пока заложники находились в здании, и целесообразность, ряд лиц утверждает, что штурм здания и пожар, вызванный огнеметами, явились причиной гибели многих заложников.

Во время штурма большую помеху для спецназа создавали несогласованные действия большого количества вооруженных гражданских лиц, «окрещенных» прессой «ополченцами». Многие из них вели беспорядочную стрельбу по зданию школы, порой даже простреливая участки, недоступные для террористов, рискуя задеть спецназ. Также местные жители избили как минимум четверых мужчин, в том числе одного заложника, которых приняли за боевиков. Многие бесланцы и представители ряда СМИ, наблюдавшие за избиением, расценили произошедшее как задержание террористов.